Эмили Лабарж о Лиз Магор

Лиз Магор, Прическа, 2020, крашеная фанера, тканевый плинтус, силиконовая резина, искусственные волосы, акриловый плед, шерстяные одеяла, серебряная ткань, белье, шкатулки для драгоценностей, бижутерия, упаковочные материалы, 2 фута 3 1/8 дюйма × 12 футов 11 футов 7/8 дюйма × 8 футов.

«Разговоры о материале», — сказала канадский скульптор Лиз Магор, и на выставке «Взлет и падение», выставке из десяти работ, охватывающей период с 2017 по 2021 год, это правда. В трех залах разворачивается множество скульптурных ансамблей, больших и малых: настоящие чучела (птицы) и искусственные чучела (игрушки). Резиновые копии искусственных чучел животных, сделанных странным образом (голубой, как порошок, фантастически белогривый лев в натуральную величину с закопченной выдолбленной глазницей). Настоящий мех (крысиные шкурки) и искусственный мех (волосатые белые сапоги). Шерстяные одеяла, лен, серебряная ткань, безделушки. Море хлипких прозрачных пластиковых коробок похоже на мерцающие мавзолеи для смятого целлофана, узорчатой ​​папиросной бумаги, оберток от конфет, шпагата, золотой фольги, старых свитеров, разорванных игрушек: глаза, конечности, туловища и внутренности разбросаны повсюду.

Магор — завсегдатай комиссионных магазинов, где она подбирает поношенные и знакомые вещи, которые «в некотором смысле бесплатны, лишены своей первоначальной цели и больше не являются объектом человеческого интереса». Она возвращает себе и переоценивает эти предметы, которые она называет «нулевыми» вещами, часто помещая выброшенные предметы рядом с версиями им подобных, которые она трансмутировала. Для «Кожаной пальмы» (2019) она отлила хорошо смятую кожаную перчатку из полимеризованного гипса и положила ее ладонью вверх на низкий круглый деревянный столик, испачканный липкими кольцами жидкости, как будто с какого-то давно разошедшегося общества. Перчатка прочная, но выглядит гибкой, сохраняя форму владельца, как это часто бывает с перчатками. К манжете прикреплена полувыкуренная сигарета, а комочки белого пепла упали на ладонь перчатки, как будто скульптура могла бы служить декоративной пепельницей-обманкой.

«Мне нужно трансформировать вещи, чтобы лучше уловить и понять составные свойства материалов и процессов, которые формируют объекты мира», — сказала Магор, как будто ее практика могла бы вернуть эти объекты в некое автономное состояние, свободное от нашей приторности, непостоянные желания и способны реализовать свои собственные пристрастия. Два белых сапога «Йети» стоят лицом друг к другу на грязных желтых коробках, отлитых из картона в фильме «Ботинки», 2017. Каждый ботинок сзади сжимает чучело животного, сделанное из аналогичного синтетического текстиля, как будто путает обувь с давно потерянным членом семьи. или любовник. В «Доставке» (сиена), 2018, силиконовая резиновая версия «штучек» (как их называет художник) свисает с запутанного пучка разноцветных шпагатов, сжимая в руках сумку для одежды с надписью «ГАРРИ РОЗЕН». Я уже много лет не вспоминал об этом высококлассном канадском магазине мужской одежды.

Жест объятия, неодушевленных вещей, прижимающих друг друга близко, повторяется на протяжении всего творчества Магора, возможно, сродни собственным жестам украшения художницы – как, по ее словам, она «поднимает» объекты своего внимания, чтобы предложить новые онтологические отношения. В Perennial 2021 дыры и недостатки старого дафлкота подчеркнуты серебряной, бронзовой и золотой вышивкой. В «Прическе» 2020 года синий лев лежит на боку на широкой платформе с юбкой рядом с коллекцией открытых шкатулок для драгоценностей, похожих на ex voto. Но самое нежное предложение — Wasted, 2021, тонкий серебряный клин, отлитый из картона, на тонком выступе которого держится чучело птицы (настоящее). Бирка на его лодыжке гласит: «ЮКАТАН, ИЮНЬ 1887 ГОДА». Под его мягким коричневым телом была нарисована темно-синяя тень, словно соболезнование. Если работа Магора о том, что и как мы любим (пока не любим), то она также о труде искусства как вложенной форме смотрения: той, которая передается зрителю, которому предлагается задаться вопросом, каким образом смысл задан — и в жизни, и в искусстве. Даже самые забытые вещи не исчезают, когда мы поворачиваемся спиной – это реальность, как экологическая, так и идеологическая. Это включает в себя предметы искусства и скромное материальное воскрешение, которое они предлагают, если мы обратим на это внимание. Как обычно, как замечательно, как долговечно.